Отзыв про лечение рака молочной железы в Сураски
Диагноз: Рак молочной железы
Стадия: 2
1-й симптом:
- Дискомфорт в бюстгальтере
- Найденный комок
Лечение:
Химиотерапия
- 12 раундов AC-T
Хирургия
- Двойная мастэктомия + имплантат
Диагноз
Я начала проверять грудь, потому что год назад моей подруге был поставлен диагноз. Она все еще проходила химиотерапию и все такое, так что я начал проверять себя.
Однажды мне стало как-то не по себе. Я думала, что мой лифчик испортился или что-то в этом роде. Я пришла домой, всё проверила, нашла шишку и запаниковала. Я показала её своему мужу. Мы оба согласились, что нужно обратиться к врачу.
Я записалась на прием к своему семейному врачу. За год до этого у меня было уменьшение груди. Мой врач сказал, что, возможно, это просто рубцовая ткань.
Я попыталась связаться с больницей, и мне сказали, что в нашей Калужской области нужно ждать около 3 недель, чтобы записаться на прием. По-этому я решила не рисковать своей жизнью и сделать биопсию + консультацию врача во время моего запланированного заранее путешествия в Израиль.
Я обратилась в клинику Сураски, мне понравилось здание, врачи и ту помощь, которую мне предложили в международном центре Сураске (её еще называют Ихилов).
Я пошла в Сураски, и я пошла одна. Меня принял профессор Шломо Шнейбаум. Он начал с УЗИ, и с этого момента он был почти уверен, что у меня был рак молочной железы. Затем мы сделали маммографию и биопсию. Я переписывалась со своим
мужем и другом в промежутке между всем этим.
Они сказали, что позвонят мне через 72 часа с результатами биопсии, но он был совершенно уверен, что это был рак молочной железы. Конечно же, он позвонил мне даже раньше и сообщил эту новость.
На что была похожа биопсия?
Препарат был похож на дырокол. Они ввели немного местного анестетика. Это было почти как пирсинг. Они взяли образцы из двух разных мест, потому что профессор хотел быть абсолютно уверенным.
Ждать результатов было тяжело. На самом деле я не ела и не спала.
Лечение
Как вы решили, куда идти на лечение?
Я решила сдать свои билеты домой и остаться на лечение рака груди в Израиле в клинике Сураски. Меня и вправду впечатлил Тель-Авив, клиника и профессор Шнейбаум.
Доктор начал планировать кучу тестов, чтобы убедиться, что я достаточно здорова, чтобы пройти химиотерапию. Это была неделя сплошных тестов.
Как вы узнали о своем плане лечения?
Сначала я встретилась с хирургом-онкологом, а потом со своим онкологом. Когда я встречалась с хирургом, я надеялась, что из-за того, что моя шишка была настолько локализована, мне просто понадобится лампэктомия.
Он сказал, что поскольку у меня тройной положительный результат, он хочет начать с химиотерапии в надежде, что она уменьшится достаточно, чтобы сделать операцию максимально безопасной.
Поскольку она так быстро росла, он боялся, что если мы начнем с операции, то в моем теле все еще останутся остатки раковых клеток.
Конечно же, я была опустошена, когда узнала, что мне нужна химиотерапия. Первой моей мыслью было потерять волосы.
Он сказал, что мы проведем 16 раундов химиотерапии, а затем после месячного перерыва проведем операцию. За это время мы также провели генетическое тестирование. Во время моей химиотерапии мы выяснили, что у меня была мутация гена BRCA1. Мы делали лампэктомию, а потом сделали двойную мастэктомию и гистерэктомию.
На что был похож процесс генетического тестирования?
Они задали мне несколько вопросов о моем семейном древе. В моей семье никогда не было случаев заболевания раком. Кроме того, это были анализы крови. Они сказали, что вернутся ко мне через несколько недель с результатами, и они вернулись положительными для BRCA1.
Химиотерапия
На что была похожа твоя химиотерапия?
У меня было 12 еженедельных процедур. Но в конце концов у меня началась аллергическая реакция на эту химиотерапию.
То, что они сделали, это дали мне меньшую дозу его в течение более длительного периода времени. Мы делали это раз в три недели, а не раз в две. Я прошел через все четыре, но мне было очень плохо от этого.
Во время первых 12 процедур я очень устала. Меня немного тошнило. Но – главное то, что мне помогло это справиться с опухолью!
Какие побочные эффекты вы испытали?
Даже во время химиотерапии, которую я хорошо переносила, мне все равно приходилось несколько раз откладывать лечение, чтобы я восстановилась.
В течение первых 12 недель мои волосы поредели, но я не
потеряла их полностью. Но после всех процедур они выпали. И доктор предложил мне на выбор несколько париков, которые я бы могла носить. В Сураски так всегда делают, и эта поддержка – оно очень помогает!
Как вы справлялись с химиотерапией ментально и эмоционально?
Это было действительно тяжело. У нас был обратный отсчет времени, когда она закончится. Я начала разговаривать с русскоязычным психиатром в Ихилов. Мне советовали сосредоточиться на этой конечной дате и моих детях. В этот момент я просто перешла в режим ожидания.
Хирургия
Как прошла мастэктомия?
В итоге я получила шесть недель между химиотерапией и операцией, чтобы восстановиться. В то утро, когда мне предстояла операция, меня действительно все поразило. Я не могла поверить, что собираюсь отрезать свою грудь от тела. Это было тяжелое утро.
Первоначально предполагалось, что онкологический хирург начнет, а пластический хирург придет позже, чтобы сделать реконструкцию, потому что это была пяти-или шестичасовая операция вместе с реконструкцией.
Я попросила своего пластического хирурга прийти на начало операции. Он обнял меня и сказал: “Все будет хорошо. Ты проснешься с совершенно новой грудью!”
В итоге они удалили всю оставшуюся опухоль!
Каково было выздоровление после операции?
Я очень упрямый человек. Я проспал всю ночь в больнице. На следующее утро они пришли проведать меня и посмотреть, можно ли меня отпустить.
Они отпустили меня, и в течение следующих нескольких дней со мной была еще медсестра, которая приглядывала и помогла мне.
Мне очень хотелось как можно скорее вернуться на работу. Моя операция была в ноябре, и я вернулась к работе в январе. Поскольку у меня было шесть месяцев химиотерапии, мой онколог сказал, что мне нужно шесть месяцев восстановления. Он был не очень доволен моим решением, но сидеть дома не было для меня исцелением.
Мне нужно было вернуться к работе и своей жизни. Вот что было самым целительным для меня. Мне с трудом удавалось вернуться на работу, и я чувствовала себя усталой и разбитой. Я все еще была сама не своя, но мне нравилось возвращаться к своей рутине.
